Карамышевы

История рода Карамышевых до­кументально прослеживается с начала XV века. В XVI в. Карамышевы принадлежали к верх­нему слою московского дворянства, вы­полняли дипломатические, админист­ративные, судебные поручения: описывали земли, назначались наместниками, были головами и воеводами в войске, многие из них фигурируют в разных книгах, Тысячной книге, Дворовой тетради, боярских книгах, дворцовых разрядах. Родословная роспись «столбовых дворян» Карамышевых была подана в Палату родословных дел в 1686-1688 гг., а с конца XVIII в. предста­вители рода вносились в шестую часть дворянских родословных книг Псков­ской, Санкт-Петербургской, Тверской, Тамбовской и Рязанской губерний.

Герб рода, помещённый в третьей части «Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи», пред­ставляет собой четвертованный щит, в первой гласной четверти которого в голубом поле изображён золотой щит, поставленный на камне. В этом изоб­ражении зашифрована фамилия вла­дельцев герба, которая переводится с тюркского языка как «защитивший, по­кровительствовавший, пощадивший». Во второй и третьей четвертях герба в красном поле помещён серебряный лебедь с распростёртыми крыльями, а в четвёртой - выходящая из облака рука, держащая поднятую вверх саблю.

Этимология фамилии связана с ле­гендой, согласно которой родоначаль­ником Карамышевых был татарский князь Карамыш, выехавший на Русь из Большой Орды во времена Дмитрия Донского.

Его сын, нижегородский боярин и воевода Семён Карамышев, известен тем, что в 1410 г. с татарским царевичем Талычем совершил набег на Владимир (сцены захвата и сожжения города кра­сочно изображены в фильме А.Тарковского «Андрей Рублёв»). Старший из его трёх сыновей — Семён Семёнович - во­шел в историю тем, что в 1456 г. вместе с Фёдором Басенком во главе 5-тысячной московской рати захватил Старую Руссу.

В начале XV в. Карамышевы владели землями в Нижегородской округе, а позд­нее получили вотчины и поместья в Во­локоламском. Московском, Пусторжевском, Псковском и других уездах.

Расскажем о наиболее известных представителях рода, так или иначе связанных с Псковской землёй.

Первым из Карамышевых, с кого бе­рут свои начала земельные владения и последующая служба многих представителей рода на Псковской земле, был Василий Васильевич, получивший в фе­врале 1491 г. по жалованной грамоте Ивана III в наместничье кормление го­род Ржеву Пустую. Василий Васильевич известен тем, что в 1488 г. был направлен послом к господарю Валахии Стефану и, возможно, к венгерскому королю Матфею Корвину, которому он вёз редкост­ный подарок - чёрного соболя с окован­ными золотом когтями, украшенными двадцатью новгородскими жемчужина­ми. Зимой 1495 г. Василий Карамышев со своим старшим братом Андреем ез­дил в Литву в качестве конюших при ве­ликой княжне Елене Иоанновне, кото­рую Иван III выдавал замуж за великого князя литовского Александра. Имена братьев Василия и Андрея Карамышевых связаны также с первым летопис­ным известием об описании земель. В 7000 г. (1491/92г. по новому летоисчис­лению) московский летописец отмечает: «Князь великий Иван Васильевич по­слал Тферские земли писати по мос­ковски в сохи. А писал... Холм да Новой Городок - Андрей Карамышев, а Кашин - Василий Карамышев».

Одним из наиболее видных пред­ставителей рода в XVI веке был Иван Михайлович Карамышев. Он служил по Пскову, участвовал в сражении под Вильянди в 1559/60 г., в 1561 г. был воево­дой в городе Острове, тогда же коман­довал отрядом островичей в походе на Юрьев-Ливонский. В 1566 г. он был среди участников Земского собора, ко­торые обратились к Ивану IV с прось­бой об отмене опричнины. Ответом Ивана Грозного на челобитную были репрессии, в результате чего около трёхсот дворян арестовали и бросили в тюрьму, пятьдесят из них подвергли торговой казни (битью кнутом), а пят­надцати урезали языки. Трое «главарей земской оппозиции», среди них и Иван Михайлович Карамышев. были казне­ны по приказу царя, обвинившего их в том, «что они мыслили над государем и над государскою землею лихо». Вскоре от опричных репрессий пострадали и многие другие представители рода.

В XVII в. самой яркой фигурой сре­ди Карамышевых был Иван Константи­нович, известный, прежде всего, как ге­рой цикла русских исторических пе­сен «Об обороне Волоколамска» и «Убийство Карамышева», а также как прототип героя Семёна Константино­вича Карамышева в песнях «Осада Пскова Баторием», «Ермак взял Си­бирь» и других.

Будучи воеводой в Смутное время, он прославился тем, что в 1612 г. возглавил оборону Волоколамска и не пропу­стил польского короля Сигизмунда III с войсками к столице, что позволило вто­рому земскому ополчению князя Дмит­рия Пожарского и Козьмы Минина на­гнать поляков из Москвы. Именно эти факты легли в основу исторической песни «Сборы польского короля на Русь», героем которой стал Семион (а не Иван) Карамышев и которая так опи­сывает события того времени:

Собирался король на святую Русь,
Не дошедши до Москвы,
остановился за пятьсот вёрст,
За пятнадцать вёрст городу Волоку,
во уезде, селе Фёдоровским.
Во любимом дворце государевом.
Писал ерлыки скорописные,
отсылал ерлыки в камену Москву,
Ко тому ли воеводе московскому,
Корамышину Семиону Констентиновичу:
«Ох ты гой ели, воевода царев,
Корамышин Семион Констентинович!
Ты отдай мне Москву без бою,
без того ли кроволитья великого!»
Что ответ держит ему воевода царев:
«Ты б... сын, король и с королевою!
Не дошедши до Москвы ты похваляться стал.
Я силу твою конём потопчу,
Кольчужников и латников всех в полон возьму!»
За досаду королю показалося,
Взволновался король, сам боем пошёл,
Да насилу король сам-третей ушёл.
Бегучи король заклинал сам себя:
«Не дай, боже, ходить на святую Русь.
Ни мне, королю, ни брату маму!»

За выдающиеся заслуги перед Оте­чеством Михаил Фёдорович пожаловал в вотчину Ивану Константиновичу по­местья в Пусторжевском уезде.

В дальнейшем Иван Константино­вич числится среди руководителей Пушкарского приказа, в 1622-1630 гг. возглавляет Приказ Большого прихода, входит в состав боярских комиссий, замещающих царя во время его отсут­ствия в столице. Он часто упоминается среди приглашённых за царский стол по случаю праздников или посольских приёмов (например, 2 февраля 1626 г. в день венчания царя Михаила Фёдоро­вича с Евдокией Лукьяновной Стреш­невой, 1 марта 1б27 г. на именинах ца­рицы Евдокии. 20 апреля 1628 г. по слу­чаю рождения царевны Пелагеи, 22 марта 1629 г. на крестинах царевича Алексея Михайловича и т. п.).

Летом 1630 г. Иван Константино­вич Карамышев был послан провожать до Азова русских постов в Турцию и возвращавшегося домой турецкого по­сла Фому Кантакузина. Попутно Иван Константинович вёз казакам на Дон царскую грамоту, в которой им предла­галось выступить против Польши под началом турецких пашей. Казаки, ре­шив, что он силой хочет заставить их заключить союз с турками, убили вое­воду, но, опасаясь последствий убийст­ва царского посланника, постарались изобразить дело так, будто бы Карамы­шев вёл себя непочтительно, выказав неуважение самому государю. Именно эта версия событий и легла в основу другой исторической песни – «Убийст­во Карамышева». Историк С. М. Соловь­ёв так описывает смерть И. К Карамы­шева: «... на Дон пришли вести, что этот Карамышев сам напросился на Дон козаков побивать и вешать: по этим вес­тям козаки бросились с пищалями и рогатинами к воеводе, прибили его до крови, выволокли из струга и повели к себе в круг... били саблями, кололи ро­гатинами, поволокли за нога к Дону и бросили живого в реку, но послов от­пустили спокойно в Азов...».

В XVIII веке с именем одного из представителей рода Карамышевых - новоржевского помещика Максима Ивановича - тесно связана история Святогорского монастыря. Игумен Ио­анн, составивший в конце XIX столе­тия монастырское описание, называет Максима Ивановича Карамышева глав­ным благотворителем Святогорского монастыря. На его средства при Успен­ском соборе с северной стороны был выстроен каменный придел в честь Покрова Пресвятой Богородицы, оснащённый 22 августа 1776 г. Под приш­лом был сооружён склеп, предназна­ченный стать фамильной усыпальни­цей Карамышевых. Стараниями Мак­сима Ивановича Покровский придельный храм получил внутреннее убранство и богослужебную утварь: серебряные с золочением крест, церковные сосуды и кадило; резной двухъярусны иконостас; а также иконы, среди кото­рых были находившиеся в алтаре об­разы Св. Анны и Св. Максима, «тезоименитые строителю храма и его супруге». В монастырской ризнице, оборудован­ной в том же северном приделе, храни­лось Евангелие, отпечатанное в январе 1771 г. в серебряном окладе, на нижней доске которого были помещены дво­рянский герб жертвователя и надпись: «Сие святое евангелие и при нем крест, сосуды и кадило сделаны Псково-Святогорския обители Впокровскую Богородичну церковь коллежским ассесором Максимом Ивановым сыном Карамышевым сженою ево Анною Васильевою. Приняв сие приношение да помолится о них святая обитель».

В 1792 г. Максим Иванович подарил монастырю ещё две ценные иконы: «весьма древний, византийского письма» образ Христа Спасителя и образ Тихвинской Божией Матери с ризой, шитой золотом и украшенной жемчугом. Большинство предметов, соста­вивших вклад М. И. Карамышева в мо­настырь, сохранялись, вплоть до двад­цатых годов прошлого столетия. Его благотворительная деятельность в отношении Святогорского монастыря не ограничилась строительством и обуст­ройством придельного храма. В 1783 г. он внёс в сохранную казну при Опекунском совете Санкт-Петербургского Императорского воспитательного до­ма особый денежный вклад в размере 2000 рублей, из которых 500 рублей отводилось на нужды Великолуцкого Сергиева монастыря, а 1500 рублей предназначались Святогорской обите­ли. В июле 1787 г. Максим Иванович сделал новый вклад в Опекунский со­вет «на вечное время» в размере шести­сот рублей, проценты с которых пред­назначались церкви в его имении - се­ле Хилково Новоржевского уезда. По 10 рублей в год из суммы вклада отво­дилось братии Святогорского монас­тыря, но выплачивались эти деньги лишь за те только годы, когда «чудо­творная Святогорская икона будет по­сещать означенное село».

Известно также, что в конце XVIII в. вторая жена Максима Ивановича - Ев­докия (урождённая Дубровская), про­должив благотворительную деятель­ность мужа, подарила монастырю жем­чужные убрус и гривну для чудотворной иконы Божией Матери «Умиле­ние». Благодаря её вкладу уже в другой монастырь, до наших дней дошла вещь, некогда принадлежавшая Макси­му Ивановичу, - рукописная иллюст­рированная книга конца XVII - начала XVIII вв. - Палея историческая и Палея с дополнениями, которая хранится ны­не в фонде Никандровой пустыни Псковского музея-заповедника. О служ­бе Максима Ивановича Карамышева известно только то, что он дослужился до чина коллежского асессора и при­сутствовал на первом собрании псков­ского дворянства в декабре 1777 г.

Максим Иванович Карамышев умер в 90-х годах XVII века и похоро­нен вместе с первой женой Анной в по­строенном им склепе при Покровской церкви Святогорского монастыря.

В XIX веке безусловного внимания заслуживает биография генерал-майо­ра, воевавшего под началом А. В. Суво­рова и М. И. Голенищева-Кутузова, на­чальника Псковского ополчения 1812 г., псковского губернского предводителя дворянства (1814-1823 гг.) Николая Степановича Карамышева.

Поступив ещё юношей на службу в Лейб-гвардии Преображенский полк сержантом, он в 1793 г. выпускается в армию капитаном в Низовской мушке­тёрский полк В ходе польской кампа­нии 1 ^94 г. под командованием А. В. Су­ворова, за отличия, проявленные в сра­жениях при Лубянке, Келме, Слониме, Пипове и др.. Николаю Карамышеву досрочно присваивается чин майора.

В 1798-1799 гг. Н. С. Карамышев участвовал в знаменитом итальянском походе А.В.Суворова: в сражении при Ле-Ко, в битве при Моренго, в стычках с неприятелем в Альпийских горах, в осаде и взятии замка Сервалин, в раз­громе французской армии при Нови. За особые подвиги, проявленные в бо­ях, Николая Степановича награждают сразу второй степенью ордена Св. Ан­ны. Продвигаясь дальше в составе ар­мии А. В. Суворова в Швейцарию, Кара­мышев в первых рядах атакующих штурмовал вершины Сен-Готарда, захватывал Чёртов мост, участвовал в сражениях при Нечтале и Нефельсе, за что был награждён командорским крестом орденом Св. Иоанна Иерусалимского, одной из самых почётных наград периода царствования Павла I, и произведён в подполковники.

После европейского похода 1804 г. он получил звание полковника и был переведён в Псковский мушкетёрский полк, с которым в 1805 г. участвовал в битве при Аустерлице. В августе 1806 г. по рекомендации М. И. Голенищева-Кутузова он был назначен шефом 29-го егерского полка, формирование кото­рого ему же и было поручено.

Боевой путь Николая Степановича с августа 1807 г. продолжился в Молдавской армии, где, по отзывам М. И. Голенищева-Кутузова, его полк считался «лучшими ходоками» в армии. Заме­тим, что особое отношение М.И. Голенищева-Кутузова к Карамышеву было вызвано отчасти родственными чувствами, поскольку прабабка знаменитого полководца – Прасковья Афанасьевна – была дочерью Афанасия Кирилловича Карамышева, а сестра Николая Степа­новича — Анна — была замужем за од­ним из Голенищевых-Кутузовых. Кстати, псковское имение фельдмаршала (сельцо Фёдоровское) перешло к нему сменно от Карамышевых и являлось частью приданого его прабабки.

Во время русско-турецкой войны, при штурме Браилова 20 апреля 1809 г., Николай Степанович был тяжело контужен ядром в поясницу, но оставался в строю, продолжая участвовать в сраже­ниях, и вышел в отставку по ранению только 10 февраля 1810 г. в чине гене­рал-майора. Через месяц после втор­жения наполеоновских войск в Рос­сию, Н. С. Карамышев был избран на­чальником Псковского губернского ополчения, а в декабре 1813 г. - Псков­ским губернским предводителем дво­рянства. На этой должности он прослу­жил, переизбираясь, три срока подряд вплоть до 1823 года. Николай Степано­вич скончался около 1836 г. и был по­хоронен в фамильном склепе на пого­сте Опоки Порховского уезда, недале­ко от села Полосы - имения его брата Дмитрия.

Дмитрий Степанович Карамышев служил в Преображенском и Измайлов­ском гвардейских полках, а выйдя по болезни в отставку, поступил стряпчим в Псковский губернский магистрат уго­ловных дел, где закончил карьеру про­курором. Уволившись от статской служ­бы в 1796г., он занимал различные вы­борные должности, а в 1808 г. был из­бран Порховским уездным предводите­лем дворянства. Умер он около 1832 г. и был похоронен также в фамильном склепе Карамышевых в Опоках.

В 1811 г. братья Николай и Дмит­рий Степановичи Карамышевы разде­лили между собой ранее доставшееся им от отца наследство. Каменный двух­этажный дом в Пскове «на островке» в приходе Петропавловского собора они оставили в общем совместном владении; к Николаю, помимо прочих, пе­решло село Зубово в Псковском уезде, а к Дмитрию - село Полосы в Порховском уезде.

Поскольку Николай Степанович детей не имел, его имения после смер­ти перешли по наследству к сыновьям Дмитрия, судьбы которых некоторым образом переплетены с именами вели­кого русского поэта Александра Серге­евича Пушкина и талантливого, но ра­но ушедшего из жизни литератора Се­мёна Яковлевича Надсона.

Александр Дмитриевич Карамы­шев учился в Благородном пансионе при Императорском Царскосельском лицее одновременно с А. С. Пушкиным, с которым, очевидно, был знаком и на долгие годы сохранил приятельские отношения. По окончании Пансиона в 1819 г. (1-й выпуск) Александр Дмитриевич был зачислен прапорщиком в состав Псковского пехотного полка, где прослужил вплоть до 1827 года. Затем, будучи произведён в штабс-капитаны, был определен в пехотный фельдмаршала князя Кутузова-Смоленского полк. В марте 1828 г. он был переведён воспитателем в Парижский корпус, а в 1830 г. женился на княжне Александре Евграфовне Мышецкой и вышел в отставку в чине майора. Известно, что Александр Дмитриевич встречался с Пушкиным на Псковской земле у своего соседа - гусарского полковника Николая Ивановича Бухарова в его имении Михалёво. «Когда в Миха­леве бывал Пушкин, туда же обычно приезжал и другой сосед и приятель Пушкина А. Д. Карамышев», - пишет П. П. Левицкий в своём очерке «А. С. Пушкин и Н. И. Бухаров» на стра­ницах журнала «Русская старина». В конце XX века живший во Франции потомок Н.И.Бухарова Юрий Борисович Ласкин-Ростовский во время одного из твоих визитов в Пушкинские Горы также рассказал о владельцах «дома с ба­бенкой» в селе Горки Порховского уезда и, в частности, о своей прабабушке Елизавете Александровне Миллер, - рождённой Карамышевой, утверждая, это именно здесь, в Горках, жила дочь того самого Карамышева, который был приятелем Бухарова и любил общаться с Пушкиным.

Второй сын Дмитрия Степановича Модест Карамышев также обучался в благородном пансионе при Царскосельском лицее, а в 1817 г. был переведён из 3-го класса Пансиона в Лицей (его курс сменил в Лицее пушкинский выпуск). Подпись Модеста Карамыше­ва сохранилась в памятном альбоме второго директора Лицея Е. А. Энгельгардта. По окончании Лицея Модест Дмитриевич выбрал военную карьеру и был зачислен в Лейб-гвардии Кира­сирский Его Императорского Величе­ства полк, с которым участвовал в польской войне 1831 года. За отличия в боях он был награждён орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом, Зна­ком отличия за воинское достоинство 4-й степени и серебряной медалью за взятие приступом города Варшавы. За дальнейшую усердную и ревностную службу он получил орден Св. Станисла­ва 3-й степени и золотую табакерку лично от Николая I.

После выхода в отставку в 1838 г. в чине гвардии полковника Модест Дмитриевич активно занялся хозяй­ством в своих имениях, в том числе в селах Зубово и Полосы, доставшихся ему по наследству. Очевидно, именно в этот период он женился на Анне Михайловне Голенищевой-Кутузовой, от которой имел двух сыновей. В 1850 г. Модест Дмитриевич был из­бран Порховским уездным предводи­телем дворянства, а в декабре 1855 г. был назначен директором Удельного земледельческого училища в Санкт-Петербурге, которым заведовал в те­чение четырёх лет. За свою деятель­ность на этом посту он был награждён орденами Св. Анны 2-й степени и Св. Станислава 2-й степени с импера­торской короной. Умер он 8 ноября 1880 г. и был похоронен в склепе на погосте Опоки.

Арсений Дмитриевич Карамышев также был воспитанником Благород­ного пансиона при Царскосельском лицее, который он окончил в 1824 го­ду, начав службу в канцелярии импе­ратрицы Марии Фёдоровны. В 1833 г. он поселился в лужском имении Алтуфьев Берег, где стал не только рачи­тельным хозяином, но и активным участником уездной жизни: он был почётным смотрителем Лужского уездного училища, попечителем Лужской уездной больницы, судьёй Лужского уездного суда, Лужским уездным предводителем дворянства, советником Санкт-Петербургского бернского правления. Он закончил свою карьеру в почтовом ведомстве, дослужившись до чина действительного статского советника.

С именем одной из дочерей Арсе­ния Дмитриевича - Марии - связан романтическая история любви молодого поэта Семёна Надсона, который часто гостил у Карамышевых. В дневниках за 1875-1876 гг. С. Я. Надсон, описывая свою поездку на пасхальные каникулы в поместье недалеко от Луги, по соседству с которым находи­лась усадьба Карамышевых, так вспоминает об обитателях дома Карамы­шевых: «Хозяйка усадьбы, Платонида Николаевна, очень умная ...приветливая барыня. У ней несколько дочерей и сыновей, и, замечательная вещь, все дочери, каких я только знаю, отлича­ются красотой». Приведём также еще маленький отрывок из дневников поэта, где он пишет о своих чувствах к Марии Арсеньевне, которую он «для краткости» называл Марусей: «Надобно заметить, что Маруся с перваго раза, как я её увидел, мне очень понра­вилась, это было ещё перед прошлы­ми каникулами. Теперь я окончатель­но в неё влюбился, если можно выра­зить этим пошленьким словом то, что я чувствовал».

В следующем поколении Карамышевых лишь сыновья Модеста Дмитри­евича - Модест и Николай - были тес­но связаны с Псковской землёй.

Модест Модестович Карамышев родился 11 ноября 1839 года. Окон­чив Михайловское артиллерийское училище, он шесть лет, начиная с 1860 г., служил в гвардейской конной артиллерии, вплоть до увольнения с военной службы по болезни в чине гвардии подпоручика. Занимая важ­ные должности и посты в течение последующих десяти лет (председатель мирового съезда и предводитель дворянства Староконстантиновского уезда Волынской губернии, председа­тель мирового съезда Житомирского уезда, Волынский губернский предво­дитель дворянства), он был награж­дён орденом Св.Станислава 2-й степе­ни, получил знак отличия за позе­мельное устройство государственных крестьян, а в 1876 г. за отличие по службе был произведён в коллежские асессоры.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Модест Модестович вновь вернулся в армию доброволь­цем и принимал участие в освобожде­нии Болгарии. Он отличился в боях при взятии Ловчи, при штурме Плевны и других, за что был награждён ор­денами Св. Анны 3-й степени с меча­ми и бантом, Св. Владимира 4-й степе­ни с мечами и бантом, и румынским орденом Железного Креста. После тя­жёлой контузии осколком гранаты в декабре 1878 г. он был уволен с воен­ной службы по болезни с присвоением чина штабс-капитана. С 1881 г. он про­должил свою карьеру на обществен­ном поприще, занимая различные вы­борные должности: участкового и по­чётного мирового судьи Псковского округа, много лет подряд (с 1886 по 1907 гг.) был Псковским уездным предводителем дворянства, дважды (в 1893-1895 гг. и в 1902-1904 гг.) ис­полнял должность Псковского губерн­ского предводителя дворянства. В кон­це 1908 г. на чрезвычайном дворян­ском собрании он был избран выбор­щиком от псковского дворянства для избрания членов Государственного Со­вета. Модест Модестович являлся также попечителем среднего сельскохозяй­ственного училища города Пскова, входил в состав правления Псковского общества любителей охоты и т. д.

За отличную службу он был на­граждён орденом Св. Анны 2-й степени (1890 г.), орденом Св.Владимира 3-й степени (1900 г.), орденом Св.Станислава 1-й степени (1901 г.); за особые отличия в августе 1894 г. он был произ­ведён в действительные статские советники, а в декабре 1903 г. был пожалован в звание камергера Императорского Двора.

Модест Модестович Карамышев был одним из последних владельцев села Зубово. В честь него была названа железнодорожная станция Карамышево, построенная на землях его имения.

Модесту Модестовичу - точнее, а жене Ольге Антиповне (урождённой Гавриловой) - принадлежал также дом в Пскове на Великолуцкой улице. Ольг Антиповна, которая была известна в Пскове своей благотворительной деятельностью, после смерти мужа приобрела другой дом, знакомый псковичам как «дом Станкевича» на Кохановском бульваре.

Модест Модестович Карамышев скончался 24 февраля 1909 г. и был похоронен в склепе в своём имении Зубово.

Брат Модеста Модестовича - Николай Модестович Карамышев, владелец села Полосы, также служил по дворянским выборам, был заседателем Дворянской опеки Порховского уезда и кандидатом в Порховские уездные предводители дворянства. Он умер раньше старшего брата и был похоронен в склепе в Опоках. Его вдова Антонина Ипполитовна (урождённая Руднева) и дети - Владимир, Георгий и Нина - были последними владельцами Полос.

Владимир Николаевич Карамышев, окончивший Николаевский кадетский корпус и Константиновское артиллерийское училище, служил в артиллерии, затем вышел в отставку и в течение многих лет (с 1903 по 1916 гг.) был земским начальником 2 участка Порховского уезда. Его деятельность быв отмечена высокими наградами: орденом Св. Анны 3-й степени (1907 г.) и орденом Св. Станислава 2-й степени (1909 г.). Во время Первой мировой войны Владимир Николаевич принимал участие в сражениях и побывал в немецком плену, а позже в Белой армии заведовал автомастерской. Его судьба после эмиграции остаётся неизвестной.

Георгий Николаевич Карамышев, который также получил образование в Константиновском артиллерийском училище и был участником Первой мировой войны, в 1920 г. вернулся в родное село Полосы, где создал сель­хозартель «Пахарь» и вместе с сестрой обрабатывал землю наравне с крестья­нами. В 1926 г. сельхозартель была закрыта, а Георгий Николаевич, Нина Николаевна и их мать Антонина Ипполитовна Карамышевы были выселены из Полос как бывшие землевладельцы. Карамышевы уехали в Ленинград, где Георгий Николаевич работал инженером на заводах «Красный Октябрь» и «Электросила». В 1932 г. его арестовали и осудили решением выездной сессии ОГПУ к десяти годам заключения как «члена контрреволюционной органи­зации, поддерживавшего связь с лицами, эмигрировавшими за границу». По­сле осуждения он был направлен в Свирьлагерь, а затем этапирован в Бамлаг НКВД, где отбывал наказание до 15 октября 1937 г., когда постановлением тройки УНКВД он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян 27 октября 1937 года.

Его сестра Нина Николаевна Карамышева (по первому мужу - Мещер­ская, по второму - Романова), тоже бы­ла арестована и просидела десять ме­сяцев в тюрьме, а затем была выслана в Среднюю Азию. Но, учитывая её юный возраст, ей было разрешено вернуться в Ленинград, где она и провела всю свою жизнь (умерла в 1984 г.), пережив блокаду во время Великой Отечествен­ной войны и работая мастером цеха на фабрике игрушек.

Сын Георгия Николаевича Анато­лий (Михаил) был последним из Кара­мышевых. родившихся на Псковской земле. Он родился в феврале 1925 года в селе Полосы, которое являлось, наря­ду с Зубовом, одним из основных родо­вых гнёзд Карамышевых в XIX - начале XX вв. Само село Полосы (Порховский уезд, Сухловская волость, 2-й стан), расположенное в 3 км к юго-востоку от древнего погоста Опоки, как и боль­шинство окрестных деревень, имеет давнюю историю.

Наиболее раннее упоминание о Полосах встречается в новгородских писцовых книгах. В книге Шелонской пятины 1498 г. говорится о деревне По­лосы, входящей в состав великокняже­ских земель. Тогда Полосы были до­вольно крупным селением, в котором насчитывалось 50 коробей пашни, се­на с лугов снималось 400 копен, а в 10 дворах проживали более двадцати душ мужского пола. В последней четверти XVI века Полосы стали пустошью и входили в состав двух поместий Павла Нащокина и Ждана Боброва. К Карамышевым Полосы с принадлежавши­ми к нему деревеньками перешли по наследству к концу XVIII века. Во вся­ком случае, согласно данным пятой ре­визии, проводившейся владельцами Полос числились Степан Григорьевич Карамышев с детьми Дми­трием и Николаем. На 1905 г. в имении Полосы было 859 десятин земли и при­менялся восьмипольный сев. Ныне в деревне Полосы сохранились лишь участки парка с заросшими прудами, каменные хозяйственные постройки и остатки фундамента усадебного дома. Примечательна и история фамильного склепа Карамышевых при Благовещен­ской церкви в Опоках, расположенно­го неподалёку от Полос. Во время Граж­данской войны с памятника сорвали надгробные таблички, видимо, посчи­тав их золотыми. В Великую Отечест­венную войну упала с постамента мра­морная колонна, а сам склеп в период немецкой оккупации, по словам мест­ных жителей, служил убежищем для подпольщиков и складом продовольст­вия для партизанских отрядов. В конце 80-х годов XX в. склеп удалось рестав­рировать, но в 2003 г. бронзовые таб­лички с него были вновь похищены.

Другая усадьба Карамышевых - се­ло Зубово (Псковский уезд, Пикалихинская волость, 2-й стан) - в 1711 г. числилась за Дружиной Фёдоровичем Карамышевым. В начале XVIII века Зубово было большим поместьем, только дворовых людей в нём проживало 35 душ. На 1905 г. оно включало 2700 десятин земли, мельницу, лесное хозяйство, и имело семипольный сев. От усадьбы в Зубове ничего не сохранилось, а склеп был вскрыт и разграблен ещё до Великой Отечественной войны.

В заключение отметим, что фамилию Карамышевых можно найти даже на картах, поскольку с ней связан происхождение ряда географических названий. Так, например, к названию некогда принадлежавшей Карамыше­вым деревне под Москвой восходит наименование современной Карамышев­ской набережной в Москве. Как уже указывалось, железнодорожная стан­ция, построенная в 1896 г. на их землях под Псковом, также получила название Карамышево.