Карамышевы
История рода Карамышевых документально прослеживается с начала XV века. В XVI в. Карамышевы принадлежали к верхнему слою московского дворянства, выполняли дипломатические, административные, судебные поручения: описывали земли, назначались наместниками, были головами и воеводами в войске, многие из них фигурируют в разных книгах, Тысячной книге, Дворовой тетради, боярских книгах, дворцовых разрядах. Родословная роспись «столбовых дворян» Карамышевых была подана в Палату родословных дел в 1686-1688 гг., а с конца XVIII в. представители рода вносились в шестую часть дворянских родословных книг Псковской, Санкт-Петербургской, Тверской, Тамбовской и Рязанской губерний.
Герб рода, помещённый в третьей части «Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи», представляет собой четвертованный щит, в первой гласной четверти которого в голубом поле изображён золотой щит, поставленный на камне. В этом изображении зашифрована фамилия владельцев герба, которая переводится с тюркского языка как «защитивший, покровительствовавший, пощадивший». Во второй и третьей четвертях герба в красном поле помещён серебряный лебедь с распростёртыми крыльями, а в четвёртой - выходящая из облака рука, держащая поднятую вверх саблю.
Этимология фамилии связана с легендой, согласно которой родоначальником Карамышевых был татарский князь Карамыш, выехавший на Русь из Большой Орды во времена Дмитрия Донского.
Его сын, нижегородский боярин и воевода Семён Карамышев, известен тем, что в 1410 г. с татарским царевичем Талычем совершил набег на Владимир (сцены захвата и сожжения города красочно изображены в фильме А.Тарковского «Андрей Рублёв»). Старший из его трёх сыновей — Семён Семёнович - вошел в историю тем, что в 1456 г. вместе с Фёдором Басенком во главе 5-тысячной московской рати захватил Старую Руссу.
В начале XV в. Карамышевы владели землями в Нижегородской округе, а позднее получили вотчины и поместья в Волоколамском. Московском, Пусторжевском, Псковском и других уездах.
Расскажем о наиболее известных представителях рода, так или иначе связанных с Псковской землёй.
Первым из Карамышевых, с кого берут свои начала земельные владения и последующая служба многих представителей рода на Псковской земле, был Василий Васильевич, получивший в феврале 1491 г. по жалованной грамоте Ивана III в наместничье кормление город Ржеву Пустую. Василий Васильевич известен тем, что в 1488 г. был направлен послом к господарю Валахии Стефану и, возможно, к венгерскому королю Матфею Корвину, которому он вёз редкостный подарок - чёрного соболя с окованными золотом когтями, украшенными двадцатью новгородскими жемчужинами. Зимой 1495 г. Василий Карамышев со своим старшим братом Андреем ездил в Литву в качестве конюших при великой княжне Елене Иоанновне, которую Иван III выдавал замуж за великого князя литовского Александра. Имена братьев Василия и Андрея Карамышевых связаны также с первым летописным известием об описании земель. В 7000 г. (1491/92г. по новому летоисчислению) московский летописец отмечает: «Князь великий Иван Васильевич послал Тферские земли писати по московски в сохи. А писал... Холм да Новой Городок - Андрей Карамышев, а Кашин - Василий Карамышев».
Одним из наиболее видных представителей рода в XVI веке был Иван Михайлович Карамышев. Он служил по Пскову, участвовал в сражении под Вильянди в 1559/60 г., в 1561 г. был воеводой в городе Острове, тогда же командовал отрядом островичей в походе на Юрьев-Ливонский. В 1566 г. он был среди участников Земского собора, которые обратились к Ивану IV с просьбой об отмене опричнины. Ответом Ивана Грозного на челобитную были репрессии, в результате чего около трёхсот дворян арестовали и бросили в тюрьму, пятьдесят из них подвергли торговой казни (битью кнутом), а пятнадцати урезали языки. Трое «главарей земской оппозиции», среди них и Иван Михайлович Карамышев. были казнены по приказу царя, обвинившего их в том, «что они мыслили над государем и над государскою землею лихо». Вскоре от опричных репрессий пострадали и многие другие представители рода.
В XVII в. самой яркой фигурой среди Карамышевых был Иван Константинович, известный, прежде всего, как герой цикла русских исторических песен «Об обороне Волоколамска» и «Убийство Карамышева», а также как прототип героя Семёна Константиновича Карамышева в песнях «Осада Пскова Баторием», «Ермак взял Сибирь» и других.
Будучи воеводой в Смутное время, он прославился тем, что в 1612 г. возглавил оборону Волоколамска и не пропустил польского короля Сигизмунда III с войсками к столице, что позволило второму земскому ополчению князя Дмитрия Пожарского и Козьмы Минина нагнать поляков из Москвы. Именно эти факты легли в основу исторической песни «Сборы польского короля на Русь», героем которой стал Семион (а не Иван) Карамышев и которая так описывает события того времени:
Собирался король на святую Русь,
Не дошедши до Москвы,
остановился за пятьсот вёрст,
За пятнадцать вёрст городу Волоку,
во уезде, селе Фёдоровским.
Во любимом дворце государевом.
Писал ерлыки скорописные,
отсылал ерлыки в камену Москву,
Ко тому ли воеводе московскому,
Корамышину Семиону Констентиновичу:
«Ох ты гой ели, воевода царев,
Корамышин Семион Констентинович!
Ты отдай мне Москву без бою,
без того ли кроволитья великого!»
Что ответ держит ему воевода царев:
«Ты б... сын, король и с королевою!
Не дошедши до Москвы ты похваляться стал.
Я силу твою конём потопчу,
Кольчужников и латников всех в полон возьму!»
За досаду королю показалося,
Взволновался король, сам боем пошёл,
Да насилу король сам-третей ушёл.
Бегучи король заклинал сам себя:
«Не дай, боже, ходить на святую Русь.
Ни мне, королю, ни брату маму!»
За выдающиеся заслуги перед Отечеством Михаил Фёдорович пожаловал в вотчину Ивану Константиновичу поместья в Пусторжевском уезде.
В дальнейшем Иван Константинович числится среди руководителей Пушкарского приказа, в 1622-1630 гг. возглавляет Приказ Большого прихода, входит в состав боярских комиссий, замещающих царя во время его отсутствия в столице. Он часто упоминается среди приглашённых за царский стол по случаю праздников или посольских приёмов (например, 2 февраля 1626 г. в день венчания царя Михаила Фёдоровича с Евдокией Лукьяновной Стрешневой, 1 марта 1б27 г. на именинах царицы Евдокии. 20 апреля 1628 г. по случаю рождения царевны Пелагеи, 22 марта 1629 г. на крестинах царевича Алексея Михайловича и т. п.).
Летом 1630 г. Иван Константинович Карамышев был послан провожать до Азова русских постов в Турцию и возвращавшегося домой турецкого посла Фому Кантакузина. Попутно Иван Константинович вёз казакам на Дон царскую грамоту, в которой им предлагалось выступить против Польши под началом турецких пашей. Казаки, решив, что он силой хочет заставить их заключить союз с турками, убили воеводу, но, опасаясь последствий убийства царского посланника, постарались изобразить дело так, будто бы Карамышев вёл себя непочтительно, выказав неуважение самому государю. Именно эта версия событий и легла в основу другой исторической песни – «Убийство Карамышева». Историк С. М. Соловьёв так описывает смерть И. К Карамышева: «... на Дон пришли вести, что этот Карамышев сам напросился на Дон козаков побивать и вешать: по этим вестям козаки бросились с пищалями и рогатинами к воеводе, прибили его до крови, выволокли из струга и повели к себе в круг... били саблями, кололи рогатинами, поволокли за нога к Дону и бросили живого в реку, но послов отпустили спокойно в Азов...».
В XVIII веке с именем одного из представителей рода Карамышевых - новоржевского помещика Максима Ивановича - тесно связана история Святогорского монастыря. Игумен Иоанн, составивший в конце XIX столетия монастырское описание, называет Максима Ивановича Карамышева главным благотворителем Святогорского монастыря. На его средства при Успенском соборе с северной стороны был выстроен каменный придел в честь Покрова Пресвятой Богородицы, оснащённый 22 августа 1776 г. Под пришлом был сооружён склеп, предназначенный стать фамильной усыпальницей Карамышевых. Стараниями Максима Ивановича Покровский придельный храм получил внутреннее убранство и богослужебную утварь: серебряные с золочением крест, церковные сосуды и кадило; резной двухъярусны иконостас; а также иконы, среди которых были находившиеся в алтаре образы Св. Анны и Св. Максима, «тезоименитые строителю храма и его супруге». В монастырской ризнице, оборудованной в том же северном приделе, хранилось Евангелие, отпечатанное в январе 1771 г. в серебряном окладе, на нижней доске которого были помещены дворянский герб жертвователя и надпись: «Сие святое евангелие и при нем крест, сосуды и кадило сделаны Псково-Святогорския обители Впокровскую Богородичну церковь коллежским ассесором Максимом Ивановым сыном Карамышевым сженою ево Анною Васильевою. Приняв сие приношение да помолится о них святая обитель».
В 1792 г. Максим Иванович подарил монастырю ещё две ценные иконы: «весьма древний, византийского письма» образ Христа Спасителя и образ Тихвинской Божией Матери с ризой, шитой золотом и украшенной жемчугом. Большинство предметов, составивших вклад М. И. Карамышева в монастырь, сохранялись, вплоть до двадцатых годов прошлого столетия. Его благотворительная деятельность в отношении Святогорского монастыря не ограничилась строительством и обустройством придельного храма. В 1783 г. он внёс в сохранную казну при Опекунском совете Санкт-Петербургского Императорского воспитательного дома особый денежный вклад в размере 2000 рублей, из которых 500 рублей отводилось на нужды Великолуцкого Сергиева монастыря, а 1500 рублей предназначались Святогорской обители. В июле 1787 г. Максим Иванович сделал новый вклад в Опекунский совет «на вечное время» в размере шестисот рублей, проценты с которых предназначались церкви в его имении - селе Хилково Новоржевского уезда. По 10 рублей в год из суммы вклада отводилось братии Святогорского монастыря, но выплачивались эти деньги лишь за те только годы, когда «чудотворная Святогорская икона будет посещать означенное село».
Известно также, что в конце XVIII в. вторая жена Максима Ивановича - Евдокия (урождённая Дубровская), продолжив благотворительную деятельность мужа, подарила монастырю жемчужные убрус и гривну для чудотворной иконы Божией Матери «Умиление». Благодаря её вкладу уже в другой монастырь, до наших дней дошла вещь, некогда принадлежавшая Максиму Ивановичу, - рукописная иллюстрированная книга конца XVII - начала XVIII вв. - Палея историческая и Палея с дополнениями, которая хранится ныне в фонде Никандровой пустыни Псковского музея-заповедника. О службе Максима Ивановича Карамышева известно только то, что он дослужился до чина коллежского асессора и присутствовал на первом собрании псковского дворянства в декабре 1777 г.
Максим Иванович Карамышев умер в 90-х годах XVII века и похоронен вместе с первой женой Анной в построенном им склепе при Покровской церкви Святогорского монастыря.
В XIX веке безусловного внимания заслуживает биография генерал-майора, воевавшего под началом А. В. Суворова и М. И. Голенищева-Кутузова, начальника Псковского ополчения 1812 г., псковского губернского предводителя дворянства (1814-1823 гг.) Николая Степановича Карамышева.
Поступив ещё юношей на службу в Лейб-гвардии Преображенский полк сержантом, он в 1793 г. выпускается в армию капитаном в Низовской мушкетёрский полк В ходе польской кампании 1 ^94 г. под командованием А. В. Суворова, за отличия, проявленные в сражениях при Лубянке, Келме, Слониме, Пипове и др.. Николаю Карамышеву досрочно присваивается чин майора.
В 1798-1799 гг. Н. С. Карамышев участвовал в знаменитом итальянском походе А.В.Суворова: в сражении при Ле-Ко, в битве при Моренго, в стычках с неприятелем в Альпийских горах, в осаде и взятии замка Сервалин, в разгроме французской армии при Нови. За особые подвиги, проявленные в боях, Николая Степановича награждают сразу второй степенью ордена Св. Анны. Продвигаясь дальше в составе армии А. В. Суворова в Швейцарию, Карамышев в первых рядах атакующих штурмовал вершины Сен-Готарда, захватывал Чёртов мост, участвовал в сражениях при Нечтале и Нефельсе, за что был награждён командорским крестом орденом Св. Иоанна Иерусалимского, одной из самых почётных наград периода царствования Павла I, и произведён в подполковники.
После европейского похода 1804 г. он получил звание полковника и был переведён в Псковский мушкетёрский полк, с которым в 1805 г. участвовал в битве при Аустерлице. В августе 1806 г. по рекомендации М. И. Голенищева-Кутузова он был назначен шефом 29-го егерского полка, формирование которого ему же и было поручено.
Боевой путь Николая Степановича с августа 1807 г. продолжился в Молдавской армии, где, по отзывам М. И. Голенищева-Кутузова, его полк считался «лучшими ходоками» в армии. Заметим, что особое отношение М.И. Голенищева-Кутузова к Карамышеву было вызвано отчасти родственными чувствами, поскольку прабабка знаменитого полководца – Прасковья Афанасьевна – была дочерью Афанасия Кирилловича Карамышева, а сестра Николая Степановича — Анна — была замужем за одним из Голенищевых-Кутузовых. Кстати, псковское имение фельдмаршала (сельцо Фёдоровское) перешло к нему сменно от Карамышевых и являлось частью приданого его прабабки.
Во время русско-турецкой войны, при штурме Браилова 20 апреля 1809 г., Николай Степанович был тяжело контужен ядром в поясницу, но оставался в строю, продолжая участвовать в сражениях, и вышел в отставку по ранению только 10 февраля 1810 г. в чине генерал-майора. Через месяц после вторжения наполеоновских войск в Россию, Н. С. Карамышев был избран начальником Псковского губернского ополчения, а в декабре 1813 г. - Псковским губернским предводителем дворянства. На этой должности он прослужил, переизбираясь, три срока подряд вплоть до 1823 года. Николай Степанович скончался около 1836 г. и был похоронен в фамильном склепе на погосте Опоки Порховского уезда, недалеко от села Полосы - имения его брата Дмитрия.
Дмитрий Степанович Карамышев служил в Преображенском и Измайловском гвардейских полках, а выйдя по болезни в отставку, поступил стряпчим в Псковский губернский магистрат уголовных дел, где закончил карьеру прокурором. Уволившись от статской службы в 1796г., он занимал различные выборные должности, а в 1808 г. был избран Порховским уездным предводителем дворянства. Умер он около 1832 г. и был похоронен также в фамильном склепе Карамышевых в Опоках.
В 1811 г. братья Николай и Дмитрий Степановичи Карамышевы разделили между собой ранее доставшееся им от отца наследство. Каменный двухэтажный дом в Пскове «на островке» в приходе Петропавловского собора они оставили в общем совместном владении; к Николаю, помимо прочих, перешло село Зубово в Псковском уезде, а к Дмитрию - село Полосы в Порховском уезде.
Поскольку Николай Степанович детей не имел, его имения после смерти перешли по наследству к сыновьям Дмитрия, судьбы которых некоторым образом переплетены с именами великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина и талантливого, но рано ушедшего из жизни литератора Семёна Яковлевича Надсона.
Александр Дмитриевич Карамышев учился в Благородном пансионе при Императорском Царскосельском лицее одновременно с А. С. Пушкиным, с которым, очевидно, был знаком и на долгие годы сохранил приятельские отношения. По окончании Пансиона в 1819 г. (1-й выпуск) Александр Дмитриевич был зачислен прапорщиком в состав Псковского пехотного полка, где прослужил вплоть до 1827 года. Затем, будучи произведён в штабс-капитаны, был определен в пехотный фельдмаршала князя Кутузова-Смоленского полк. В марте 1828 г. он был переведён воспитателем в Парижский корпус, а в 1830 г. женился на княжне Александре Евграфовне Мышецкой и вышел в отставку в чине майора. Известно, что Александр Дмитриевич встречался с Пушкиным на Псковской земле у своего соседа - гусарского полковника Николая Ивановича Бухарова в его имении Михалёво. «Когда в Михалеве бывал Пушкин, туда же обычно приезжал и другой сосед и приятель Пушкина А. Д. Карамышев», - пишет П. П. Левицкий в своём очерке «А. С. Пушкин и Н. И. Бухаров» на страницах журнала «Русская старина». В конце XX века живший во Франции потомок Н.И.Бухарова Юрий Борисович Ласкин-Ростовский во время одного из твоих визитов в Пушкинские Горы также рассказал о владельцах «дома с бабенкой» в селе Горки Порховского уезда и, в частности, о своей прабабушке Елизавете Александровне Миллер, - рождённой Карамышевой, утверждая, это именно здесь, в Горках, жила дочь того самого Карамышева, который был приятелем Бухарова и любил общаться с Пушкиным.
Второй сын Дмитрия Степановича Модест Карамышев также обучался в благородном пансионе при Царскосельском лицее, а в 1817 г. был переведён из 3-го класса Пансиона в Лицей (его курс сменил в Лицее пушкинский выпуск). Подпись Модеста Карамышева сохранилась в памятном альбоме второго директора Лицея Е. А. Энгельгардта. По окончании Лицея Модест Дмитриевич выбрал военную карьеру и был зачислен в Лейб-гвардии Кирасирский Его Императорского Величества полк, с которым участвовал в польской войне 1831 года. За отличия в боях он был награждён орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом, Знаком отличия за воинское достоинство 4-й степени и серебряной медалью за взятие приступом города Варшавы. За дальнейшую усердную и ревностную службу он получил орден Св. Станислава 3-й степени и золотую табакерку лично от Николая I.
После выхода в отставку в 1838 г. в чине гвардии полковника Модест Дмитриевич активно занялся хозяйством в своих имениях, в том числе в селах Зубово и Полосы, доставшихся ему по наследству. Очевидно, именно в этот период он женился на Анне Михайловне Голенищевой-Кутузовой, от которой имел двух сыновей. В 1850 г. Модест Дмитриевич был избран Порховским уездным предводителем дворянства, а в декабре 1855 г. был назначен директором Удельного земледельческого училища в Санкт-Петербурге, которым заведовал в течение четырёх лет. За свою деятельность на этом посту он был награждён орденами Св. Анны 2-й степени и Св. Станислава 2-й степени с императорской короной. Умер он 8 ноября 1880 г. и был похоронен в склепе на погосте Опоки.
Арсений Дмитриевич Карамышев также был воспитанником Благородного пансиона при Царскосельском лицее, который он окончил в 1824 году, начав службу в канцелярии императрицы Марии Фёдоровны. В 1833 г. он поселился в лужском имении Алтуфьев Берег, где стал не только рачительным хозяином, но и активным участником уездной жизни: он был почётным смотрителем Лужского уездного училища, попечителем Лужской уездной больницы, судьёй Лужского уездного суда, Лужским уездным предводителем дворянства, советником Санкт-Петербургского бернского правления. Он закончил свою карьеру в почтовом ведомстве, дослужившись до чина действительного статского советника.
С именем одной из дочерей Арсения Дмитриевича - Марии - связан романтическая история любви молодого поэта Семёна Надсона, который часто гостил у Карамышевых. В дневниках за 1875-1876 гг. С. Я. Надсон, описывая свою поездку на пасхальные каникулы в поместье недалеко от Луги, по соседству с которым находилась усадьба Карамышевых, так вспоминает об обитателях дома Карамышевых: «Хозяйка усадьбы, Платонида Николаевна, очень умная ...приветливая барыня. У ней несколько дочерей и сыновей, и, замечательная вещь, все дочери, каких я только знаю, отличаются красотой». Приведём также еще маленький отрывок из дневников поэта, где он пишет о своих чувствах к Марии Арсеньевне, которую он «для краткости» называл Марусей: «Надобно заметить, что Маруся с перваго раза, как я её увидел, мне очень понравилась, это было ещё перед прошлыми каникулами. Теперь я окончательно в неё влюбился, если можно выразить этим пошленьким словом то, что я чувствовал».
В следующем поколении Карамышевых лишь сыновья Модеста Дмитриевича - Модест и Николай - были тесно связаны с Псковской землёй.
Модест Модестович Карамышев родился 11 ноября 1839 года. Окончив Михайловское артиллерийское училище, он шесть лет, начиная с 1860 г., служил в гвардейской конной артиллерии, вплоть до увольнения с военной службы по болезни в чине гвардии подпоручика. Занимая важные должности и посты в течение последующих десяти лет (председатель мирового съезда и предводитель дворянства Староконстантиновского уезда Волынской губернии, председатель мирового съезда Житомирского уезда, Волынский губернский предводитель дворянства), он был награждён орденом Св.Станислава 2-й степени, получил знак отличия за поземельное устройство государственных крестьян, а в 1876 г. за отличие по службе был произведён в коллежские асессоры.
Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Модест Модестович вновь вернулся в армию добровольцем и принимал участие в освобождении Болгарии. Он отличился в боях при взятии Ловчи, при штурме Плевны и других, за что был награждён орденами Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, и румынским орденом Железного Креста. После тяжёлой контузии осколком гранаты в декабре 1878 г. он был уволен с военной службы по болезни с присвоением чина штабс-капитана. С 1881 г. он продолжил свою карьеру на общественном поприще, занимая различные выборные должности: участкового и почётного мирового судьи Псковского округа, много лет подряд (с 1886 по 1907 гг.) был Псковским уездным предводителем дворянства, дважды (в 1893-1895 гг. и в 1902-1904 гг.) исполнял должность Псковского губернского предводителя дворянства. В конце 1908 г. на чрезвычайном дворянском собрании он был избран выборщиком от псковского дворянства для избрания членов Государственного Совета. Модест Модестович являлся также попечителем среднего сельскохозяйственного училища города Пскова, входил в состав правления Псковского общества любителей охоты и т. д.
За отличную службу он был награждён орденом Св. Анны 2-й степени (1890 г.), орденом Св.Владимира 3-й степени (1900 г.), орденом Св.Станислава 1-й степени (1901 г.); за особые отличия в августе 1894 г. он был произведён в действительные статские советники, а в декабре 1903 г. был пожалован в звание камергера Императорского Двора.
Модест Модестович Карамышев был одним из последних владельцев села Зубово. В честь него была названа железнодорожная станция Карамышево, построенная на землях его имения.
Модесту Модестовичу - точнее, а жене Ольге Антиповне (урождённой Гавриловой) - принадлежал также дом в Пскове на Великолуцкой улице. Ольг Антиповна, которая была известна в Пскове своей благотворительной деятельностью, после смерти мужа приобрела другой дом, знакомый псковичам как «дом Станкевича» на Кохановском бульваре.
Модест Модестович Карамышев скончался 24 февраля 1909 г. и был похоронен в склепе в своём имении Зубово.
Брат Модеста Модестовича - Николай Модестович Карамышев, владелец села Полосы, также служил по дворянским выборам, был заседателем Дворянской опеки Порховского уезда и кандидатом в Порховские уездные предводители дворянства. Он умер раньше старшего брата и был похоронен в склепе в Опоках. Его вдова Антонина Ипполитовна (урождённая Руднева) и дети - Владимир, Георгий и Нина - были последними владельцами Полос.
Владимир Николаевич Карамышев, окончивший Николаевский кадетский корпус и Константиновское артиллерийское училище, служил в артиллерии, затем вышел в отставку и в течение многих лет (с 1903 по 1916 гг.) был земским начальником 2 участка Порховского уезда. Его деятельность быв отмечена высокими наградами: орденом Св. Анны 3-й степени (1907 г.) и орденом Св. Станислава 2-й степени (1909 г.). Во время Первой мировой войны Владимир Николаевич принимал участие в сражениях и побывал в немецком плену, а позже в Белой армии заведовал автомастерской. Его судьба после эмиграции остаётся неизвестной.
Георгий Николаевич Карамышев, который также получил образование в Константиновском артиллерийском училище и был участником Первой мировой войны, в 1920 г. вернулся в родное село Полосы, где создал сельхозартель «Пахарь» и вместе с сестрой обрабатывал землю наравне с крестьянами. В 1926 г. сельхозартель была закрыта, а Георгий Николаевич, Нина Николаевна и их мать Антонина Ипполитовна Карамышевы были выселены из Полос как бывшие землевладельцы. Карамышевы уехали в Ленинград, где Георгий Николаевич работал инженером на заводах «Красный Октябрь» и «Электросила». В 1932 г. его арестовали и осудили решением выездной сессии ОГПУ к десяти годам заключения как «члена контрреволюционной организации, поддерживавшего связь с лицами, эмигрировавшими за границу». После осуждения он был направлен в Свирьлагерь, а затем этапирован в Бамлаг НКВД, где отбывал наказание до 15 октября 1937 г., когда постановлением тройки УНКВД он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян 27 октября 1937 года.
Его сестра Нина Николаевна Карамышева (по первому мужу - Мещерская, по второму - Романова), тоже была арестована и просидела десять месяцев в тюрьме, а затем была выслана в Среднюю Азию. Но, учитывая её юный возраст, ей было разрешено вернуться в Ленинград, где она и провела всю свою жизнь (умерла в 1984 г.), пережив блокаду во время Великой Отечественной войны и работая мастером цеха на фабрике игрушек.
Сын Георгия Николаевича Анатолий (Михаил) был последним из Карамышевых. родившихся на Псковской земле. Он родился в феврале 1925 года в селе Полосы, которое являлось, наряду с Зубовом, одним из основных родовых гнёзд Карамышевых в XIX - начале XX вв. Само село Полосы (Порховский уезд, Сухловская волость, 2-й стан), расположенное в 3 км к юго-востоку от древнего погоста Опоки, как и большинство окрестных деревень, имеет давнюю историю.
Наиболее раннее упоминание о Полосах встречается в новгородских писцовых книгах. В книге Шелонской пятины 1498 г. говорится о деревне Полосы, входящей в состав великокняжеских земель. Тогда Полосы были довольно крупным селением, в котором насчитывалось 50 коробей пашни, сена с лугов снималось 400 копен, а в 10 дворах проживали более двадцати душ мужского пола. В последней четверти XVI века Полосы стали пустошью и входили в состав двух поместий Павла Нащокина и Ждана Боброва. К Карамышевым Полосы с принадлежавшими к нему деревеньками перешли по наследству к концу XVIII века. Во всяком случае, согласно данным пятой ревизии, проводившейся владельцами Полос числились Степан Григорьевич Карамышев с детьми Дмитрием и Николаем. На 1905 г. в имении Полосы было 859 десятин земли и применялся восьмипольный сев. Ныне в деревне Полосы сохранились лишь участки парка с заросшими прудами, каменные хозяйственные постройки и остатки фундамента усадебного дома. Примечательна и история фамильного склепа Карамышевых при Благовещенской церкви в Опоках, расположенного неподалёку от Полос. Во время Гражданской войны с памятника сорвали надгробные таблички, видимо, посчитав их золотыми. В Великую Отечественную войну упала с постамента мраморная колонна, а сам склеп в период немецкой оккупации, по словам местных жителей, служил убежищем для подпольщиков и складом продовольствия для партизанских отрядов. В конце 80-х годов XX в. склеп удалось реставрировать, но в 2003 г. бронзовые таблички с него были вновь похищены.
Другая усадьба Карамышевых - село Зубово (Псковский уезд, Пикалихинская волость, 2-й стан) - в 1711 г. числилась за Дружиной Фёдоровичем Карамышевым. В начале XVIII века Зубово было большим поместьем, только дворовых людей в нём проживало 35 душ. На 1905 г. оно включало 2700 десятин земли, мельницу, лесное хозяйство, и имело семипольный сев. От усадьбы в Зубове ничего не сохранилось, а склеп был вскрыт и разграблен ещё до Великой Отечественной войны.
В заключение отметим, что фамилию Карамышевых можно найти даже на картах, поскольку с ней связан происхождение ряда географических названий. Так, например, к названию некогда принадлежавшей Карамышевым деревне под Москвой восходит наименование современной Карамышевской набережной в Москве. Как уже указывалось, железнодорожная станция, построенная в 1896 г. на их землях под Псковом, также получила название Карамышево.